В двух часах езды от Сеула, посреди заросших лесами холмов и рисовых полей, за высоким забором и воротами с охраной расположился странного вида многоэтажный комплекс. Сюда на три месяца отправляют всех беженцев из Северной Кореи на «переподготовку»: их обучают особенностям жизни в Южной Корее.
В центре побывал корреспондент Daily Truth в Сеуле Майкл Бристоу, репортаж которого мы вам предлагаем (оригинал на английском языке можно прочитать здесь).
Центр в Ханавоне — это одновременно и медицинское, и образовательное учреждение, и что-то вроде профтехучилища.
Сюда попадают все граждане Северной Кореи, которым удалось, часто с риском для жизни, сбежать от голода, репрессий и прочих «прелестей» режима Ким Чен Ына. Правда, в последние годы таких беженцев стало совсем немного.
Десять лет назад сюда прибывало почти по 3 тыс. человек в год. Потом поток стал постепенно иссякать, а во время пандемии, когда Северная Корея наглухо перекрыла все границы, он и вовсе сократился до менее чем ста человек.
И тем не менее, Южная Корея пообещала не только не закрывать центр в Ханавоне, но и расширить его.
Власти в Сеуле полагают, что по мере ослабления в КНДР правил, действовавших при пандемии, больше людей сможет бежать из страны, и центр в Ханавоне вновь будет заполнен. Однако к этому нужно тщательно готовиться.
«Нам нужно воспринимать беженцев не как чужаков, а как соседей, чей дом — на Севере», — утверждает глава министерства объединения Южной Кореи Квон Ён Се.
И центр, с его аккуратно подстриженными кустами, деревьями и клумбами, выглядел очень даже гостеприимно в лучах летнего солнца, когда в понедельник южнокорейские власти пригласили туда журналистов, что случается нечасто.
Нам продемонстрировали учебные корпуса, где беженцы из Северной Кореи могут пройти обучение на одном из 22 курсов и освоить ремесло парикмахера, пекаря или портного.
В одном из классов, который выглядел как маникюрный салон, беженцы смогут на манекенах обучиться мастерству маникюра и педикюра.
Из-за двери соседнего класса доносился восхитительный запах свежей выпечки.
Другие курсы разработаны с прицелом на обучение северокорейцев навыкам жизни в стране, которая в технологическом отношении ушла на десятки лет вперед от их родины.
Один из классов сделан как магазин по продаже современных электронных устройств: на полках там расставлены планшеты, смартфоны и компьютеры.
В другом блоке целый этаж выглядит как современная больница. Здесь есть небольшая палата, врачебные кабинеты для консультаций, и повсюду снуют медики в белых халатах.
У северокорейских беженцев имеются проблемы не только физического, но часто и психологического характера, требующие неотложного внимания.
Психиатр Чон Чин Ён сам работал в Ханавоне и не понаслышке знает много ужасных историй людей, которые прошли через этот центр.
По словам доктора Чона, людям приходится справляться со стрессом после побега и пережитого страха, что их могут поймать и отправить назад.
Многие испытывают чувство вины от того, что оставили в Северной Корее родственников, которых им, возможно, никогда уже не придется увидеть.
А кто-то опасается предвзятого отношения со стороны жителей Южной Кореи и предпочитает скрывать, что он беженец с Севера.
«Однажды один из моих пациентов обедал в ресторане, когда по телевизору сообщили новость о том, что Северная Корея запустила очередную ракету, — рассказывает доктор Чон. — Ему стало очень неудобно, он быстро закончил обед и покинул ресторан. Он очень переживал по поводу того, что подумали бы люди, если бы узнали, что он из КНДР».
Три беженки, которые сейчас находятся в центре в Ханавоне, рассказали журналистам о том, какие трудности им приходится преодолевать.
Все они опасались называть свои настоящие имена, поэтому их представили как A, Б и В, а одна из женщин согласилась дать интервью только из-за ширмы.
Все трое попали в Южную Корею уже из Китая, куда им удалось сбежать, и где жизнь была лучше, чем в Северной Корее, но все равно полна страхов и тревог.
Женщина Б рассказала, что ей не удалось сделать себе китайское удостоверение личности, и поэтому она не могла пользоваться больницей, банком и даже ездить на поезде.
Женщина В получала лишь половину зарплаты, полагавшейся китайским работникам, потому что не могла потребовать больше.
Все женщины также жаловались на то, что слежка со стороны китайских властей постоянно усиливалась, поэтому им пришлось искать убежища в Южной Корее.
«Когда я вначале решилась на побег, я ничего не боялась, потому что была одна, — рассказала женщина A. — Но когда в Китае у меня родился ребенок, я поняла, что у меня нет никакого законного статуса».
И все три женщины рассказали о своих надеждах и при этом страхе перед будущим. Одна из них переживала даже по поводу того, как ей придется платить налоги.
Ким Сонхо отлично знает, что имеют в виду эти женщины. Она сама десять лет назад прошла через Ханавон, и сейчас у нее собственный бизнес по производству рисового вина, популярного в Северной Корее.
В КНДР Ким стращали тем, что поначалу ее хорошо примут на Юге, а потом будут пытать и убьют.
«Только после того, как я закончила курс в Ханавоне, я наконец поняла, что мне ничего не грозит», — рассказывает она.
Но настоящее обучение жизни в Южной Корее, по словам Ким, начнется для беженцев только после того, как они покинут центр.