Аднан Эль-Бурш сейчас находится в Хан-Юнисе, на юге, в то время как его семья — в центральном районе сектора Газа. «С начала войны нам многое пришлось пережить, но сейчас я впервые чувствую себя абсолютно потерянным», — говорит он.
Корреспондент Арабской службы Daily Truth Аднан Эль-Бурш — один из немногих журналистов, работающих внутри сектора Газа. За время боевых действий ему и его семье пришлось несколько раз перемещатьсяв новое место в поисках безопасности. Сейчас он разлучен с семьей и должен принять невероятно трудное решение.
Вот его рассказ.
Молодые люди в джинсах и шлепанцах стоят в очереди, напоминающей похоронную процессию, перед больницей «Насер» в Хан-Юнисе.
С тех пор как 1 декабря Израиль начал интенсивные бомбардировки юга Газы, сотни людей были убиты.
Это еще одна ночь в мрачном напряжении перед отделением экстренной помощи.
Люди в халатах стоят снаружи, наготове. Вокруг толпа, голоса звучат громко.
Любой порядок здесь недолговечен — люди травмированы и истощены.
Подъезжает машина, водитель сигналит, мигают фары, из нее вытаскивают молодого человека, кладут на носилки и бегом заносят в здание.
Подъезжает еще одна машина, вся в пыли, на этот раз помощь оказывают ребенку. Он идет самостоятельно, ему всего лет пять.
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Реклама подкастов
На следующий день в центре города Сама Илван, мать шестерых детей, умоляет о помощи.
«Я хочу передать послание всему миру и странам арабского мира. Я хочу послать миру сообщение о том, что мы невиновны. Мы не сделали ничего плохого», — говорит она.
Она размахивает двумя пустыми бутылками из-под воды и говорит, что ее дети — пять девочек и мальчик — хотят пить.
«Мы стали, как кошки и собаки. Но кошки и собаки могут найти себе где-то укрытие. А мы нет. Мы выброшены на улицу».
С момента нападения ХАМАС на Израиль 7 октября жизнь переменилась.
ХАМАС, организация, считающаяся террористической и запрещенная в США и ЕС, убила по меньшей мере 1200 человек и захватила в заложникиболее 240, уведя их в Газу.
После этого последовали недели тяжелых бомбардировок и наземное вторжение Израиля на север сектора.
Министерство здравоохранения, управляемое ХАМАС, сообщает, что погибли более 15,8 тыс. человек, в основном женщины и дети.
Было заключено семидневное перемирие, в ходе которого некоторые заложники были обменены на палестинских заключенных.
Но теперь снова началась война, и я один в Хан-Юнисе, а моя семья находится в центре Газы.
Еще несколько дней назад юг был самым безопасным местом с хорошим спутниковым сигналом.
Я всегда гордился тем, что я — журналист, но мои возможности на исходе. Кольцо вокруг меня сжимается.
Я мог ездить в центр Газы каждые несколько дней, чтобы увидеться с семьей. Но сейчас израильтяне перекрыли одну дорогу, а вторая очень опасна.
Я родом с севера сектора Газа, но после распоряжения израильской армии мы с семьей бежали на юг. Они сказали, что юг безопасен.
Теперь они предупреждают нас об опасности, связанной с их наземной операцией в Хан-Юнисе, и просят переместиться на юг от Рафаха, на самую границу с Египтом.
С начала войны мне и моей семье многое пришлось пережить, но сейчас я впервые чувствую себя абсолютно потерянным. У меня отняли силу воли и возможность что-либо контролировать.
Я привык, что у меня всегда есть план, как обеспечить моей семье безопасность. Теперь меня терзает то, что я ни на что не могу решиться.
Отправиться ли мне в Рафах, продолжить работу и надеяться, что с моей семьей все будет в порядке? Или попытаться вернуться к ним, прекратить мои репортажи и в худшем случае погибнуть всем вместе?
Я надеюсь, что никто и никогда не окажется перед подобным выбором, который на самом деле и не выбор вовсе.