Кто может защитить права армян в Азербайджане, особенно если они в тюрьме? Разбираемся 

В азербайджанской тюрьме находятся десятки армян, которых арестовали или взяли в плен после войны 2020 года в Карабахе. Почему азербайджанские правозащитники не защищают армян? От чего зависит их возвращение? На эти и другие вопросы мы постарались ответить в этом тексте.

«Папа, как и все другие, проходил паспортный контроль, когда у него взяли паспорт на проверку, и это затянулось, — вспоминает беженка из Карабаха Цовинар Хачатрян, — Через некоторое время к нам подошли азербайджанцы и сказали, что должны взять у отца интервью, что у них имеется несколько вопросов к отцу».

В июле 2023 года молодая женщина сопровождала своего отца Вагифа Хачатряна на пути из Карабаха в Армению. В тот момент населенный армянами Карабах был фактически блокирован Азербайджаном, и на единственной дороге, связывающей его с Арменией, находился азербайджанский КПП, через который пропускали только больных, направляющихся на лечение.

Вагифа Хачатряна в тот момент перевозила для операции на сердце из Карабаха в Армению машина скорой помощи Международного Комитета Красного Креста.

По словам Цовинар, пограничники сказали ей, что отца «заберут в штаб», чтобы допросить, и тут же привезут обратно. «Они уверяли меня, что бог свидетель, вашего отца вернем, через 15 минут он будет здесь», — вспоминает она. Но отца не вернули.

Позже в Баку состоится суд над Вагифом Хачатряном, который приговорит его к 15 годам лишения свободы по обвинению в организации массовых убийств в азербайджанском селе во время войны в Карабахе 1992-1994 годов. В армянской прессе процесс над Хачатряном называют «судилищем» и не верят в азербайджанское правосудие.

Сам Вагиф не признал себя виновным, а в суде его адвокат говорила, что он не участвовал в убийстве мирных жителей и в тот период находился у себя дома.

Вагиф Хачатрян — один из десятков армян, задержанных после окончания войны 2020 года в Карабахе и находящихся сегодня в азербайджанских тюрьмах. Когда армянское население Карабаха массово бежало в Армению в сентябре и октябре 2023 года, азербайджанские тюрьмы пополнились новыми жителями Карабаха.

Кто они, армянские заключенные в Азербайджане?

Сколько армян в азербайджанских тюрьмах, точно неизвестно.

Среди них есть военные (в азербайджанских СМИ их часто называют террористами), гражданские, а также члены руководства непризнанной Нагорно-Карабахской Республики. Самопровозглашенные власти региона объявили о самороспуске, а азербайджанские силовики арестовали трех ее бывших президентов: Аркадия Гукасяна, Бако Саакяна и Араика Арутюняна.

Им предъявлены тяжелые статьи, связанные с терроризмом. Араика Арутюняна в совместном заявлении Генпрокуратуры и Службы госбезопасности (СГБ) Азербайджана обвиняют в минировании территории страны, создании незаконных военных формирований, незаконном ввозе оружия и обстрелах городов Азербайджана во время войны в Карабахе 2020 года.

Действительно во время 44-дневной войны в Карабахе осенью 2020 года, по данным множества наблюдателей, обе стороны обстреливали, в том числе, и гражданские объекты. Как отмечала международная правозащитная организация Human Rights Watch, помимо этого и армянская, и азербайджанская сторона использовали в войне кассетные боеприпасы.

МИД Армении осудил задержание бывших президентов и других членов руководства бывшей НКР.

В группе арестованных карабахских политиков-армян выделяется Рубен Варданян, крупный российский бизнесмен, который только в прошлом году приехал в Карабах, где на несколько месяцев стал государственным министром. Его и других руководителей непризнанной НКР задержали в сентябре этого года во время массового исхода армян из Карабаха.

Задержание Варданяна выглядело картинно, его активно обсуждали в азербайджанских соцсетях. На одной фотографии Варданяна держат пограничники, после его попытки пройти через КПП близ города Лачин.

Затем на видео грузного 55-летнего Варданяна словно особо опасного преступника, завернув ему руки за спину, пригнув к земле, ведут по коридору здания Службы госбезопасности.

Из числа обычных жителей в тюрьмах, помимо Вагифа Хачатряна, находятся еще как минимум двое пожилых людей. Их обвиняют в соучастии в убийстве мирных жителей азербайджанской деревни Ходжалы в Карабахе в 1992 году.

Трагедия в Ходжалы считается одним из самых кровавых эпизодов первой Карабахской войны: в ночь с 25 на 26 февраля 1992 года сотни женщин, детей и стариков были убиты в процессе захвата деревни армянскими вооруженными формированиями.

Предполагается, что самое тяжелое положение у военнопленных. Армянские правозащитники говорят, что многие из военных погибли в плену. Кроме того, в Армении не верят, что в Азербайджане находится только 33 армянских военнослужащих. По армянским данным, на весну 2023 года их больше 100.

Юрист Сирануш Саргсян, которая занимается защитой прав пленных, говорит, что официальный Баку на сегодня признал 55 человек, которые содержатся в Азербайджане: среди них как военные, так и гражданские лица, а также члены руководства непризнанной Нагорно-Карабахской Республики.

По ее словам, есть «еще 80 пленников, официально не признанных Азербайджаном, которые стали жертвами насильственных исчезновений», и их судьбой никто не занимается.

На вопрос Daily Truth, сколько в Азербайджане удерживается армян, не ответили ни Генпрокуратура страны, ни Министерство иностранных дел.

Армянский МИД и омбудсмен также не ответили на наши запросы. Международный Комитет Красного Креста в своем ответе отказался уточнять цифры.

Кто защитит права армян?

В Азербайджане в защиту прав задержанных армян могли бы встать местные правозащитники. Но тут не все так просто.

Азербайджанские правозащитники, обычно готовые защищать права сограждан, похоже, стараются не вмешиваться в процессы над армянами.

Правозащитник Эльдар Зейналов говорит, что к этим арестантам у него отношение «нейтрально-отстраненное».

«Возле них и без правозащитников не протолкнуться от разного рода наблюдателей. И, кроме того, получение информации правозащитником только тогда имеет смысл, когда ею можно воспользоваться для критики, кампании защиты, но особый статус этих армян делает это невозможным».

Под «особым статусом» Зейналов имеет в виду тех, кого обвинили именно в военных преступлениях и преступлениях против человечности.

По его словам, азербайджанским правозащитникам сегодня заниматься защитой армян в целом мешает политизированность самого процесса. «Любая информация, которая может послужить для обвинения другой (армянской) стороны, будет гарантированно раздута», — считает он.

Например, говорит Зейналов, если организовать для пленника ежедневные визиты врача, то это будет поводом для политизации: «С противоположной стороны будет вой —наш пленник на грани смерти, в плохом состоянии, к нему каждый день ходят врачи: то ли помогают, то ли хотят убить. Куда смотрят международные организации! Куплены нашими врагами!»

Сам Эльдар Зейналов в период первой войны в Карабахе защищал права пленных. По его словам, этим вопросом с 1994 года почти монопольно занимаются власти Азербайджана и Армении, а также Красный Крест. «Им наши советы и замечания неинтересны, а порой как нож острый», — говорит он.

Правозащитник отмечает, что, в отличие от МККК, его коллегам в стране куда труднее противостоять необоснованным обвинениям, и именно потому они наблюдают за процессом со стороны.

Проблемы с правосудием и состояние пленных

Недавно в интервью Daily Truth другой азербайджанский правозащитник и политэмигрант Ариф Юнус говорил, что в теме сепаратистов азербайджанские правозащитники часто боятся не только государства, но и общественного мнения, и по этой причине не хотели защищать, например, талышских сепаратистов. Это было даже в тех случаях, когда международные правозащитники били тревогу.

В Азербайджане проблемы с правосудием отмечаются международными организациями уже много лет. Когда нарушают права азербайджанцев, общественность в это верит и даже обсуждает. Но с темой прав армян этого не происходит.

Например, летом в Баку общественность возмущалась, когда журналисты показывали кадры из горной деревни Союдлу, которую после экологического протеста местных фермеров держала в блокаде полиция.

Одновременно шла блокада Карабаха, но в нее (по крайней мере, публично) не верили ни азербайджанская оппозиция, ни правозащитники.

Местные активисты регулярно создают списки политзаключенных, в которых больше сотни имен, а некоторые из правозащитников и сами прошли через тюрьмы. Они вскрывали множество случаев пыток и убийств заключенных. Но не армян.

Международная правозащитная организация Human Rights Watch еще спустя 4 месяца после войны написала, как в Азербайджане пытали армянских пленных, и призвала власти страны разобраться в этих случаях.

Daily Truth также расследовала случаи убийства армянских военнопленных непосредственно во время войны и в последующих столкновениях на границе двух стран.

Сегоднясостояние здоровья армянских солдат в азербайджанских тюрьмах мониторит только Международный Комитет Красного Креста. В МККК Daily Truth сообщили, что результатами этих наблюдений и своими рекомендациями они согласно собственной процедуре могут делиться только с властями удерживающей стороны.

Daily Truth попыталась поговорить с адвокатами армянских солдат, которых судили в Азербайджане. Но ни с одним из девяти адвокатов связаться на момент публикации не удалось.

Живущие в Нидерландах Ариф и Лейла Юнусы — одни из немногих азербайджанских правозащитников, кто следит за процессами над армянскими солдатами в Азербайджане.

По их данным, суды над военнопленными проходят с нарушениями. В частности, у пленных нет возможности связываться с родственниками, а сами процессы проходят в закрытом режиме, и журналисты не могут узнать, что происходит в зале суда.

В то же время в МККК уверяют, что регулярно посещают армянских задержанных, в том числе для поддержания их связи с родными. Те могут общаться через телефонные звонки, письма и предзаписанные видео.

Дочь Вагифа Хачатряна Цовинар говорит, что в последний раз с отцом говорила по телефону как раз при посредничестве Международного Комитета Красного Креста 12 октября, накануне начала судебного процесса: «О себе он ничего не рассказывал, спрашивал о нашем здоровье, где находимся, как выбрались из Карабаха».