Более шести тысяч граждан Украины призывного возраста после начала российского вторжения нелегально сбежали от войны в Румынию, причем многие – с риском для жизни, и получили там временное убежище.
Среди них были и новобранцы, и уклонисты, и даже успевшие повоевать дезертиры.С некоторыми из них в Румынии встретился корреспондент Politique Media Ник Торп, чтобы выяснить, что толкнуло этих людей на такой поступок.
Оригинал материала на английском языке можно прочитать здесь.
“Тиса оказалась мельче, чем я ожидал, всего по грудь, – говорит Георгий, – так что плыть не пришлось, я просто перешел реку вброд”.
Когда он добрался до румынского берега, его заметил украинский патруль.
“Сначала я услышал выстрелы, а потом брань, но я не испугался. Если ты был на фронте, то знаешь разницу между пулями, выпущенными в воздух, и пулями, выпущенными в тебя”.
Георгий – крупный мужчина с мягкими чертами лица, но запуганным взглядом. Ему как дезертиру грозит 10 лет тюрьмы в случае, если его поймают.
Это не его настоящее имя. Имена украинцев в этом материале были изменены, чтобы не раскрывать личности этих людей.
Первая ночь, проведенная Георгием в окопах, была самой страшной. Это было в марте прошлого года, всего месяц спустя после начала войны.
“У нас было 27 убитых и 57 раненых”. Он пролистывает в телефоне фотографии своих бывших сослуживцев. Лоб его начинает хмуриться, а большие руки дрожат.
“Все эти люди мертвы, кроме меня и ее”: он показывает на фотографию женщины в камуфляже.
Георгию понадобилось несколько недель и тысячи евро, заплаченные сети “проводников”, чтобы пересечь всю Украину от зоны боевых действий на востоке до мирной западной границы.
Принудительный призыв на военную службу в Украине проходит с трудом, и власти признают, что коррупция в этом деле остается большой проблемой.
Надежные источники на западе Украины рассказывают даже о существовании “ежемесячной таксы” – суммы, которую необходимо платить, чтобы уберечь кого-то от службы в армии.
А с передовой поступают сообщения о том, что командиры частей просят военкоматы не направлять к ним новобранцев, которые не хотят или боятся воевать, потому что в бою они будут лишь обузой.
Но многие мужчины рассматривают нелегальное бегство в другую страну как единственный шанс избежать попадания на войну.
Украинские военные через каждый десяток километров останавливают машины и автобусы, идущие по дороге вдоль Тисы, в поисках уклонистов.Улучшается и база данных, в которой в начале войне не было порядка.
Совсем недавно Пограничная служба Украины отчиталась, что задерживает по 20 человек в день. Politique Media обратилась к руководству Вооруженных сил Украины с просьбой прояснить истинное число дезертиров и уклонистов.
Между тем, по данным иммиграционных властей Румынии, после начала полномасштабного военного вторжения России в Украину в прошлом году 6200 украинских мужчин призывного возраста нелегально пересекли 600-километровую границу и получили в Румынии временное убежище.
Еще около 20 тысяч человек попали туда легально, получив льготы (иногда за деньги, иногда нет) – и решили не возвращаться.
При этом, по неофициальным данным украинской стороны, за последние 15 месяцев при попытке незаконного пересечения румынской границы погибли 90 человек: кто-то утонул в Тисе, кто-то замерз в горах.
Проблема дезертиров и уклонистов существует у обеих сторон конфликта в Украине. О десятках тысяч россиян, бегущих от призыва или мобилизации, писали много, но эта история – об украинцах, которые не хотят идти в армию.
Дима закатывает носок, чтобы показать мне свою правую ступню. Она выглядит как розовый обрубок.
Он отморозил и потерял на ней все пальцы, когда пробирался по горам Марамуреш из Западной Украины в Северную Румынию.
Дима сбежал, когда получил повестку из военкомата. Он переходил границу в группе из четырех человек, один из которых погиб.
“На вторую ночь во время снежной бури я позвонил жене, попросил у нее прощения и сказал, что не дойду”, – рассказывает он.
“Я сказала ему, чтобы он не глупил, поднимался и продолжал идти”, – подхватывает его жена Катя, при этом они крепко держатся за руки.
Те, с кем мы встречались, были в основном представителями этнического румынского меньшинства, проживающего на западе Украины, однако проведенное нами исследование говорит о том, что дезертирство распространено по всей стране.
На этом участке граница между Украиной и Румынией проходит по горному хребту. Стена с румынской стороны почти отвесная. Именно сюда “проводники”, а на самом деле контрабандисты направили Диму и и еще девятерых мужчин.
При попытке спуститься с этого обрыва Дима на скользком льду и при сильном ветре потерял равновесие и полетел вниз с горы, по пути потеряв ботинки, телефон и даже один носок. Весь в ушибах и крови, он соорудил из обрывка штанины и телефонного провода подобие носка взамен утерянного и заковылял дальше.
Через четыре дня и три ночи, проведенные в горах, румынские спасатели, к которым обратилась супруга Дмитрия, нашли его, едва живого, и на вертолете отправили в больницу.
“Что бы ты ответил, если бы тебя назвали трусом?” – деликатно спрашиваю я Диму.
“У меня нет страны, – отвечает он неловко, – у меня есть только семья”.
В большом и относительно благополучном румынском городе Бая-Маре неподалёку от границы с Украиной я повстречал Веронику, которая раньше работала врачом в Запорожье, городе, который постоянно подвергается российским ракетным обстрелам.
Она бросила работу и за несколько недель до того, как ее сыну исполнилось 18, перебралась с ним в Румынию, чтобы не отпускать его в армию. Она показывает мне фотографию прилежного молодого человека в очках, напоминающего Гарри Поттера.
“Он очень умный, но физически слабый. А ведь стране нужны не только новобранцы, ей нужны умные головы, и я думаю, что умная голова моего сына еще пригодится стране”, – говорит Вероника.
Как Георгий и Дима, она не представляет, когда они смогут вернуться домой, и смогут ли вообще.
Сотрудница Пограничной службы Румынии Мария открывает багажник своей патрульной машины и показывает мне пластиковый мешок, набитый одеялами и мужской одеждой.
“Когда мужчины переходят здесь реку вброд, они мокрые, замерзшие и напуганные. Они думают, что мы отправим их обратно, но мы никогда этого не делаем”, – объясняет она.
Мария говорит по-украински, и часто к ней первой обращаются мужчины. У некоторых, как у Георгия, от тяжести, связанной с переходом границы, открываются боевые раны.
Другие режут ноги на колючей проволоке или бутылочных осколках, которые, как они утверждают, украинские солдаты специально бросают в воду, чтобы отпугнуть беглецов.
Мария всеми силами старается успокоить этих людей.
“Я стараюсь помочь, позаботиться о них, потому что именно в этом они нуждаются, и предоставить им еду и медикаменты, если это требуется”, – говорит она.